там герой. Рисовка, скажу прямо, страшная. А вот слова он сказал хорошие: потерянного не вернуть. Не думай о том, что ты потерял. Думай о том, что у тебя осталось. Услышь их, пожалуйста, Рю. Тебе тяжело. Но ты не один. У тебя много всего осталось. И, главное, у тебя осталось всё, что дала тебе мать, от жизни до опыта и воспитания. Хорошо?
Отец крепко сжал плечо Сайто. Тот отрывисто кивнул. Хотел сказать что-то в благодарность, но голос сорвался. Вместо этого пожал протянутую отцом руку. Стёр упавшие на запястье капли:
— Я… умыться.
— Только спустись поужинай с нами. Посиди, хотя бы немного. А так, думаю, комната Юки в твоём распоряжении.
Сайто кивнул. Юки неуклюже встал, закрыл за ним дверь. Страх перед отцом успел отпустить. Юки не смел и надеяться на такую поддержку, ведь отец всегда холодно относился к Сайто, ругал его за неизменное отсутствие манер, да и вообще ругал за всё подряд. Видимо, надеялся перевоспитать хоть немного.
Но теперь, внезапно оставшись наедине с отцом, без Сайто, без необходимости постоянно держаться, держаться, держаться, держаться, потому что это единственное, что он мог, Юки судорожно сжал ручку двери. Ему казалось, что любое, даже самое мимолётное движение сломает эту тщательно выстроенную стену, вскроет все нарывы от ссоры с отцом до неприятной беседы с Валентином.
А ведь ссора была.
Память о ней тянула страх обратно, душа металась, Юки не мог понять, что ему здесь и сейчас можно, а за что накажут, как всегда жёстко ткнут мордой в традиции и этикет. Но отец сам мягко развернул Юки от двери и обнял, как обнимал в далёком детстве. Когда не надо было считать баланс и планировать бюджет, чтобы вступить в школьный клуб.
— Тяжело, — только выдохнул Юки.
— Тяжело, — мягко согласился отец и обнял крепче. — Конечно, очень тяжело. Но ты прекрасно справился, молодец. А я… Я наговорил тебе много глупостей. Я в жизни так не боялся, как в эти три недели. Потерял самообладание. Повёл себя плохо. Если вдруг такое повторится, забудь ты эту ерунду про воспитание и старших, говори прямо в лоб: я твой сын и всегда им буду. А ты, папа, полный дурак… Ты мой сын и всегда им будешь, Юки. И пока ты держишься ради Рю, ради мамы или Акеми, ты всегда помни: ради тебя в любой момент, всегда буду держаться я. У нас есть время. Пусть все думают, что я устраиваю тебе очередную беспощадную взбучку. А пока… эти слёзы не слабость. Выпусти все. Отдай, иначе не сможешь держаться завтра.
Глава 75
Сайто появился в гостиной ближе к часу, растрёпанный и растерянный. Костюм сменили старые штаны Юки, добытые в шкафу по принципу «и так сойдёт». С футболкой или майкой, увы, не получилось: Сайто был гораздо шире в плечах, а запаски в доме Юки никогда не оставлял — он вообще ночевал тут всего пару раз.
— Ты как? Лучше? — Юки закрыл очередную книгу по теории игр и потянулся. Родители давно уехали на работу, Акеми нервничала и всё утро оглядывалась на коридор, но Сайто спал. Будить его никто не рискнул: Юки рассказал вечером, что Сайто так и не ложился с самого возвращения из Токио.
В итоге сестрёнке пришлось смириться: преподаватели не любили опоздавших, а во время подготовки к ВУЗу учитывалась каждая мелочь от оценок до репутации. Похоже, Акеми, ни много ни мало, нацелилась на первые места в рейтинге.
— Походу, — Сайто плюхнулся на диван напротив. — Я, кажется, даже выспался. Охренеть странное чувство: как будто просрал инфу о патче. Всё выглядит так же, перс тот же, лока… а по факту другое. Терь понимаю, почему тебе было так хреново, после той спячки. И это… батя твой… Отец, в смысле. Я не поблагодарил его толком. Ваще ничего выдавить из себя не смог. Чё теперь делать?
— Позавтракать для начала. Тебе кофе?
— Кофе. Но я, брат, серьёзно. Я вчера впервые в жизни подумал, что… ну… это круто, когда есть отец. Я думал, он меня на дух не переносит и терпит только из-за тебя. В смысле где я, — Сайто демонстративно оттянул прядь длинных чёрных волос, с утра не встретивших даже расчёски, — и где он. Короче, я идиот. Не досталось мне от мамы всей этой эмпатии. И мозгов не досталось. Вообще ни хрена не досталось.
— Отец же сказал вчера: ты часть семьи. Разве в семье такая помощь не в порядке вещей? В общем, не заморачивайся. Потом разберётесь, если надо будет. Пошли на кухню. Времени у нас не так много, нельзя терять день. Ты смотрел список?
— Даже два пункта сделал.
Сайто встал, по дороге достал из кармана сложенные листки, перебрал и положил на стол основной, со списком. Первые два пункта действительно были вычеркнуты:
— Бабло пришло, они уже подтвердили. Ещё я успел прозвониться, так что нам к пяти вечера в офис. Я чудом вписался в окно приёма: кто-то там отменил во время разговора. Охренеть. Вроде ритуальные услуги, а такая очередь. В храм ещё надо. Твой отец сказал, им лучше не звонить, а прийти лично… Мосю[1] ведь тоже я… Ты ваще можешь это представить? И это… Мне обязательно в костюме тащиться?
Юки невольно усмехнулся. Рис и мисо-суп остались с завтрака, омлет не требовал много времени на готовку, а в холодильнике нашлась упаковка натто. Наверное, совсем неудивительно, что с переездом Юки здесь изменилась именно еда. Мама и Акеми, всё же, не так любили готовить и предпочитали практичность вкусу.
— Я вообще боюсь представить, во что ты превратил свой костюм. Лучшая участь — бросил как есть на стул?
— Не. Я ж не сразу вечером отрубился… В общем, заглядывала Акеми. Валяющийся на кровати пиджак привёл её в ужас, так что теперь он висит на дверце твоего шкафа. Уж не знаю, каким шаманством она впихнула всё на одну вешалку. Ты, к слову… письмо… читал?
Лопатка на миг замерла, Юки остановил взгляд на бодро скворчащей сковороде. Хотару-сан умудрилась попрощаться не прощаясь. Как будто она не ушла навсегда, а уехала на пару месяцев в командировку. Куда-нибудь на Хоккайдо. Строки, слова, пропитанные неизменным задором, звучали её голосом и её смехом. И Юки не мог понять, что они вытягивали из него: боль, или, всё же, тепло.
— Читал. — Лопатка шевельнулась, отработанным до автоматизма движением свернула омлет в ролл. Скворчание на миг усилилось и затихло. Лук украсил блюдо яркой зеленью. — Теперь я знаю величайший рецепт секретного рамена, который спасёт мир, если Рю-чан опять будет корчить из себя буку, — Сайто подавился супом. — А